Евгения Михайлова

Совет да любовь

© Михайлова Е., 2017

© ООО «Издательство «Э», 2017

Это была милая, но немного странная пара. Издалека они казались близнецами непонятного пола. Юношеские тонкие высокие фигуры за метр восемьдесят, по-девичьи несмелые движения, нерешительная походка, очень похожие, как будто постоянно извиняющиеся улыбки. И лица – с невыразительными, аккуратными чертами, которые трудно запомнить. Так выглядели муж и жена Юра и Лиза, которые приехали в новый большой дом.

Сначала их узнавали по юркому и смешному песику Прянику, белому с черной кляксой на одном глазике. Потом некоторые стали спорить: это пара гомосексуалистов или, наоборот, лесбиянок? Юра и Лиза одевались почти одинаково, джинсы или шорты, майки, кеды. Русые волосы или гладко зачесывали назад, или вообще стягивали на затылке резинкой.

Им было примерно по тридцать лет, без детей. И Пряник, с которым они носились как с единственным ребенком. Любопытные кумушки-собачницы в разговоре с ними приближались как можно ближе. Рассматривали их через очки. Потом обменивались мнениями.

– Таки-да. Он бреется. Сегодня увидела щетину.

– А она в лифчике. Только размер, наверное, нулевой.

Лиза и Юра радовались всем, как будто им не хватало общения и внимания. У него был приятный, высокий для мужчины голос. У Лизы – наоборот: голос низкий для женщины и хрипловатый. Когда все сплетники успокоились и пришли к единому выводу, что это не просто традиционная пара, но еще и в высшей степени добропорядочная, осталось одно пикантное предположение: «Они брат и сестра».

Но и это быстро отпало. На новоселье к ребятам приехали родители. Две разные семьи, от которых слепило глаза нескромным обаянием буржуазии, по-нашему – олигархата. Все встало на свои места. И дорогущая квартира молодых, которые вроде бы нигде не работали, во всяком случае, не ходили с утра на службу, а за покупками ездили в самые дорогие магазины. И сбруя-шлейка из натуральной кожи со стразами на беспородном Прянике говорила о многом.

Пса им, как выяснилось, продали за крупную сумму, выдав за редчайшую разновидность джек-рассела, привезенного из Лондона. Документы оказались неряшливой подделкой, миф о редкой породе развеялся при первом походе в ветеринарную клинику. Но именно этот факт драматичной судьбы прелестной собачки сделал ее в глазах Юры и Лизы жертвой людской жестокости. Их любовь стала панической и отчаянной. Они старались убрать из жизни своего Пряника все, кроме радости. Называли его исключительно ребенком и мальчиком. Что и обеспечило им симпатию окружающих. Это однозначно добрые люди. Такая редкость. И что за беда в том, что ни он, ни она не казались умными? Так много вокруг злобных козлов, что просто доброта, редкая привязанность людей друг к другу, забота о смешной дворняжке, искренние улыбки всем, без исключения знакомым, – это просто глоток чистого воздуха среди всеобщей недоброжелательности. В атмосфере зависти, алчности, страха и подозрений.

Те, кто бывал у Лизы и Юры Симоновых дома, рассказывали не только о богатой, изысканной обстановке. Людей потрясала беспечность и доверчивость хозяев. У них на столе могли лежать крупные суммы. Они уходили гулять с собакой, не закрывая входную дверь квартиры. Юра охотно демонстрировал дорогие гаджеты, которые у него валялись по всей квартире.

Именно Юра обычно гулял с собакой по несколько раз в день. Лиза иногда уезжала на целый день. Возвращалась с красивыми пакетами. Соседки из коротких разговоров сделали вывод: она целыми днями ездит по тренажерным залам, фитнес-клубам, косметическим салонам и разным магазинам. Юра выполнял какие-то заказы по Интернету, занимался уборкой и готовкой.

И не было ни одного облачка на семейном небе этой пары. Невозможно было придумать, что может покачнуть или разрушить их незыблемый покой, взаимную привязанность, честный и прозрачный уклад, общее добродушие и железобетонную основу финансовой стабильности, которую корольки так умеют создавать своим инфантам на много поколений вперед.

А гром грянул. Нет, не гром, а очередь грозовых залпов, которые потрясли даже тех, кто следил за этой чужой жизнью из партера и галерки. Что уж говорить о них самих – нежных, избалованных судьбою.

Сначала открылась тайна Лизы. Тот единственный момент, о котором она никогда и никому не говорила. Один из соседей попал на крутой ночной корпоратив. Он сидел очень близко к сцене, и среди танцовщиц знаменитого стриптиза сумел рассмотреть и узнать Лизу Симонову. Это было не просто. Все девушки были очень похожи: одного роста, одной комплекции, в одинаковых костюмах, если так можно назвать их блистательное отсутствие. Сосед рассказывал, что узнал ее сначала по взгляду. По нечаянному взгляду, который задержался на его лице и стал вдруг растерянным, испуганным. Они ведь почти каждый день гуляли с собаками, чинно и обстоятельно обсуждая собачьи проблемы. Других проблем у Лизы и не было, так всем казалось.

Пока все обсуждали эту волнующую новость, сидели по ночам в Интернете и на сайтах 18+, потом обменивались ссылками, снимками, новостями, случилось кое-что еще. И это было уже не громом. Землетрясением. А заметила публика его не сразу.

Юра обычно ходил с Пряником по одним и тем же дорожкам дворов и скверов, радушно приветствовал знакомых и с каждым проходил ровно столько, сколько им было по пути. Он никогда не менял своего маршрута, не проявлял инициативы, не задерживался с кем-то даже ради очень интересного разговора. Впрочем, у Юры и не было приоритетных тем. Он просто поддерживал собеседника. И вдруг система стала меняться на глазах. А с нею менялось и поведение Юры.

Перемены были связаны с появлением Инны, хозяйки крошечного йорка Бони. Это была маленькая рыжеволосая женщина в открытых светлых сарафанах для беременных. Инна была похожа на рыжую орхидею. Ореол волос темного золота вокруг нежного личика с детским капризным выражением и беспомощным взглядом зеленоватых близоруких глаз за большими очками. Веснушки не только на носу, но и по всей белоснежной коже – на руках, плечах, груди. И животик, который увеличивался, казалось, с каждым днем. И распухшие губы, какие бывают у тех, кто живет уже за двоих. За двоих дышит, смотрит, плачет и радуется.

Вот ради этого рыжего цветка и мелкого йорка, который суетился вокруг белоснежных ног хозяйки, как пчела, и стал менять Юра свой маршрут, время прогулок, а затем и весь свой привычный набор проявлений. Он ждал их на одном месте, не обращая внимания на Пряника, который тянул поводок по привычному маршруту. Он не всегда замечал знакомых, рассеянно отвечал на приветствия. Он провожал Инну с песиком в дом, который стоял через проезжую часть. А раньше обходил такие места, потому что Пряник не боялся машин и мог попасть под колеса.

Но самое главное было не в этом. Самое главное – выражение лица Юры. Это был другой человек. Он не улыбался во все стороны, точнее, он вообще больше никому не улыбался. Он просто напряженно смотрел в одном направлении, и по тому, как освещалось вдруг его лицо, можно было безошибочно сказать: навстречу идет Инна, медленно, своей тяжелой походкой беременной на последнем сроке.

Сказано в притче: «Чтобы увидеть красоту Лейли, нужно обладать глазами Меджнуна». Люди, которые не видели в Инне ничего особенного, и даже те, которым рыжие казались только смешными, смотрели на нее вместе с Юрой и внутренне таяли от этого сочетания оранжево-белой сладости. Животик придавал Инне лишь запредельную женственность, а всей ситуации – невыразимую пикантность.

Вдруг это ребенок Юры? Это так вероятно. Брак с Лизой является династическим. Лиза или бесплодна, или не хочет портить фигуру из-за профессии. Юра – парень безвольный и подчиненный отцу, по всему. Он женился на Лизе, хорошо к ней относится, а сам давно и тайно влюблен в женщину-цветок, на которой ему никто не позволил бы жениться: она бедная, категорически не тот круг. А он хочет ребенка от любимой женщины. И пошел на такое преступление: поселил беременную любовницу под носом у жены. В доме через дорогу. Первое время все скрывал, а теперь, перед родами Инны, расслабился, перестал прятаться.